Давайте, люди, никогда об этом не забудем!
Со дня победоносного завершения Великой Отечественной войны прошло много десятилетий. Неузнаваемо изменилась наша Родина, другим стал человек, его материальный и культурный уровень. С каждым годом День Победы становится все более грустным праздником – уходят ветераны. И приходится с печалью признавать, что с ними уходит и память о той войне.
Великая Отечественная война для наших детей – далекая история. Если мы, внуки и правнуки воевавших, не передадим своим детям то, что хранится в нашей памяти как свидетельство того, что пережили наши дедушки и бабушки, связь времен и семейная нить прервутся.
Давайте не забывать подвиги наших предков!
На страницах газеты «Красное знамя» встречается немало статей, написанных по воспоминаниям участников той страшной войны.
ТЫ ПОМНИШЬ ТОВАРИЩ…
Есть хорошая песня – «Каховка»:
Ты помнишь, товарищ,
Как вместе сражались…
Слова этой песни звучат сегодня как-то по-новому, имеют особое значение, напоминают давние дни фронтовой жизни. Вспоминаются товарищи по оружию, их дела, вспоминаются те, кто выбыл из строя, не увидев салюта Победы.
Помню год 1942-й. Волховский фронт. Ленинград был в блокаде. Израненный город истекал кровью, но не сдавался. Мужество защитников Ленинграда, самих ленинградцев было ярким примером героизма для нас, фронтовиков.
Мне, командиру пулеметного взвода, в составе спасательной команды поручили сопровождать катер и два кунгаса с эвакуируемыми ленинградцами. А вывозили тех, для кого лишний день промедления мог стать вечностью. Старики, женщины, дети. Их нужно было вывезти по единственной «дороге жизни» (так называли Ладожское озеро в те годы). Кровью обливалось сердце, когда немецкие пикировщики расстреливали, бомбили этот небольшой мирный караван. А это было часто.
Наш батальон, в котором я воевал, не раз делал попытку прорыва. Однажды в сентябре после взятия станции Мга мы повели наступление на станцию Сенявино. Бои на этом направлении были ожесточенные. От станции остались одни трубы. С яростью шли в атаку солдаты. Но силы были неравные. Почти весь наш батальон из 3-й гвардейской дивизии полег. Ранило и меня. Очнулся в немецком дзоте. До утра немецкий офицер со своими подручными старались выбить из меня сведения о родной части. Садисты… А на заре наша артиллерия повела массированный огонь. Задрожали перекрытия дзота. Наши пошли в атаку. Дзот опустел. Я выполз наверх. Крики «ура» перемешивались с яростной стрельбой. Необъяснимое чувство сжало горло. На глаза навернулись слезы…
А потом госпитали.
И, наконец, незабываемый День Победы. У подножия Мавзолея были брошены знамена с фашистской свастикой.
Прошли годы, зажили раны. Для меня, бывшего фронтовика, большой радостью был Указ правительства о праздновании дня Великой победы. (В.Урванцев, офицер запаса, крепильщик 1-го участка шахты «Макарьевка». «Красное знамя» от 11.05.1965 г. № 94, стр. 1)
ПУСТЬ ЭТО НИКОГДА НЕ ПОВТОРИТСЯ
Тысячи километров прошел по дорогам Великой Отечественной войны русский солдат, ныне старший сержант запаса, член бригады коммунистического труда Александровской мебельной фабрики Николай Гаврилович Буторин.
В составе подразделений Советских Вооруженных Сил он освобождал от гитлеровских полчищ Млаву, Зольдау, Грауденц, Меве, Прейшин, Старгард, Диршау, Барт, Бад, Доберан, Нойбуков, Варин, Варшаву, Виттенбурге, Висмар, Пренцлау, Ангермюнде, Нойштрелитц, Феретенберг, Гранзес, Данциг, Везенберг и многие другие города Европы.
Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили боевые заслуги воина. Он награжден орденом «Красной звезды», медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Ниже публикуются воспоминания Н.Г.Буторина о его боях за свободу и независимость нашей Родины, за освобождение народов Восточной Европы от фашистского рабства.
Весной 1942 года часть нашего полка и целиком взвод разведчиков были с Дальнего Востока перебазированы в г.Коломну под Москвой. Здесь несколько подразделений слили в самоходно-артиллерийскую бригаду. До осени 1942 года бригада громила на Калининском фронте остатки укреплений врага. Потом бригаду перебросили на Волховский фронт и, когда морозы сковали Ладожское озеро, мы по льду подошли к городу Ленина и заняли оборону на Пулковских высотах.
Немцы находились в шести-двенадцати километрах от Ленинграда. Днем и ночью они вели артиллерийский обстрел города, бомбардировали его с воздуха. Вооруженные до зубов банды гитлеровцев рвались к Ленинграду. Бригада отбивала ежедневно по нескольку танковых атак, сопровождаемых десантами пехоты. Но никакая сила не могла сломить мужества советских солдат, защищающих колыбель революции. Под огнем врага в окопах Пулковских высот я вступил в ряды Коммунистической партии.
В эти дни разведчики почти не спали. Вооруженные автоматами, пистолетами, гранатами и ножами, мы пробирались в расположение врага, засекали огневые точки, сообщали по рации в свою батарею их координаты.
В то время я уже был командиром отделения разведчиков. Однажды командир бригадной разведки отобрал группу лучших разведчиков и поставил задачу: во что бы то ни стало разузнать о силах противника и достать «языка». В полночь мы покинули блиндаж и отправились в тыл к немцам. Нам удалось обнаружить несколько огневых точек врага. Но при снятии часового группа была обнаружена. Немцы открыли пулеметный огонь. Нам удалось выбраться. Захваченный немецкий часовой дал ценные сведения, а вскоре на вражеские укрепления полетели наши снаряды.
Так шли дни и недели. Осажденный Ленинград жил, боролся. Борьба была трудной, так как у нас не было тогда достаточного количества техники.
В ожесточенных схватках с врагом смертью храбрых пали многие наши товарищи. Лето 1943 года. На фронте все изменилось. На вооружение нашей бригады поступила новая боевая техника, созданная руками советских людей. Появились грозные гвардейские минометы «катюши», а в небе вихрем проносились скоростные истребители и штурмовики. Началось наступление советских войск по всему фронту.
Немцы еще оказывали жестокое сопротивление. Несколько раз из рук в руки переходило Красное село, упорные бои шли за город Пушкино. Но сопротивление фашистов было сломлено, и они покатились к Нарве. Нашей бригаде тогда присвоили звание – Красносельской. После взятия Нарвы бригада оказалась под Псковом, а потом в тяжелых боях пошла по Эстонии, Литве, Латвии и Польше.
Стремителен был порыв Советских войск. В начале 1945 года бригада вступила на землю Восточной Пруссии. Обходным маневром мимо Кенигсберга бригада сделала бросок к Варшаве. Город, превращенный в руины, был освобожден от фашистских захватчиков, затем мы начали взламывать сопротивление немцев под Данцигом и Эльбингом. Начались бои за Кенигсберг. Немцы не захотели сдать город без кровопролития, и наше командование вынуждено было обрушить на него всю мощь военной техники. Земля содрогалась от рева моторов и взрывов. Силой советского оружия сопротивление немцев было сломлено. Они побежали к Берлину. На плечах противника бригада вышла к Одеру, форсировала реку. На левом берегу немцы перешли в контрнаступление. В течение шести с половиной часов мы находились отрезанными от основных сил бригады. Но непрерывно координировали огонь наших батарей. И славные артиллеристы подбрасывали огоньку. Словно огненные кометы летели снаряды гвардейских минометов. Взяли Штетин и другие города Восточной Германии.
День победы – 9 мая застал бригаду в сорока километрах от Берлина. В этот день я нес караульную службу по охране немецких военнопленных. Узнав о том, что подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии, пленные не скрывали своей радости. Еще бы, пришел конец войне. У многих из них появились губные гармошки, и они начали петь свои национальные песни. Да, это был день всемирного торжества. И я понял тогда, что немцы, как и мы, ждали конца войны, понял, что немецкий народ не виноват, что Гитлер толкнул его на преступную войну.
Самое большое счастье на земле – это жизнь без грохота орудийных взрывов, без сожженных пожаром городов и сел.
Я не могу подобрать слов гнева и возмущения против тех, кто снова пытается развязать новую мировую войну. Пусть вечный позор ляжет на головы американских правителей, бряцающих атомным и водородным оружием. Я верю в то, что народы мира могут и отстоят мир. Прогрессивное человечество в силах направить атомную энергию на цели процветания человеческого общества. Пусть никогда больше не повторятся ужасы войны! (Н.Буторин. «Красное знамя» от 09.05.1962 г. № 91, стр. 2)
ПАМЯТЬ
…Вспоминаются мне ночные учения весной 43-го. За спиной 32 кг, противогаз, тяжело, мальчишка совсем. Но бежал, как и все. Оказался в окопе, полном воды до горла, а в феврале в Кировской области еще холодно, обледенел весь, голоса нет, сил тоже. Командир развернул роту – назад надо бежать, а я упал. Так меня на санки и в санчасть. Такое «крещение» я получил.
Принимал участие в форсировании Березины. Там был ранен осколком в голову. Опять лечился. В 44-м отправлен на Сахалин, служил до 49-го в батальоне связи (Павел Иванович Бородин, с.Михайловка).
…Отец – штурман, мать – повар на теплоходе «Красная звезда». Мне 11 лет. Мы вместе в навигацию 1942 года на Волге у Сталинграда.
Пять зенитных орудий установлено на полубаке и крыше рубки (самая высшая плоская площадка на пароходе), и командир – 18-летний парень с девушками- зенитчицами отражали налеты немецкой авиации. До сих пор перед глазами оскал летчика, который вел свой самолет очень низко, и столбы воды на месте разрывов фугасных бомб.
На тачках помогала подвозить и грузить ящики с боеприпасами в Дубовке, так необходимые Сталинграду. Мой дед погиб в боях за этот город. Когда после освобождения оказалась на его улицах – от ужаса перехватывало дыхание – трупы, трупы и разрушения. Разве так можно жить людям? – думала я. (Римма Александровна Мошкина).
…Имела на руках двоих детей, работала в колхозе им. Крупской Ачинского района: на параконке пахала, зимой на лесосеке валили лес, возила дрова в МТС.
Весь урожай сдавали государству, на трудодни ничего не получала, чтобы прокормить детей, собирала колоски, мерзлый, оставшийся в земле, картофель…
Все мы вязали шерстяные носки, рукавицы, сушили картофель – и все это в посылках отправляли на фронт.
Жили мы 8 человек (с родителями) в однокомнатной хате: теснота, духота, но мир царил в семье.
Одна радость – не часто, но письма дорогого человека с фронта получала. И вернулся он живым! (Екатерина Илларионовна Юрченко, бывшая колхозница-сибирячка)
…В сентябре 44-го был мой первый бой, под Вильно. Служил разведчиком.
Бывало, ночью ползешь на нейтральную полосу, сил нет, а нужно узнать все о неприятеле, зайти в тыл врага и вернуться с «языком». Поля заминированы, освещены ракетами как днем – попробуй тут останься незамеченным…
Тяжело ранило меня под Кенигсбергом в феврале 45-го при выполнении задания. Госпиталь, а потом комиссовали. Вернулся на Сахалин (Николай Александрович Мирошниченко, с.Михайловка. «Красное знамя» от 06.05.1995 г. № 45, стр. 2-3)